Статистика возмещения морального вреда: Данные о возмещении морального вреда в 2023 году – Юридическая поддержка

Содержание

Научно-практический благотворительный круглый стол «ОПРЕДЕЛЕНИЕ РАЗМЕРА КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА» — Юридический институт «М-Логос»

Общее описание программы

Взыскание морального вреда давно вызывает множество вопросов в российской науке и судебной практике.

В разных странах размеры компенсаций за одни и те же виды вреда здоровью могут различаться в десятки раз. Многое зависит от сложившейся практики, конвенциональных представлений в юридическом сообществе и институциональных особенностей конкретной правовой системы (например, определение размера компенсации профессиональным судьей или присяжными). Но в любом правопорядке следует стремиться обеспечить горизонтальную и вертикальную справедливость присуждаемых компенсаций. Горизонтальная справедливость, вытекающая из принципа формального равенства граждан, предполагает, что в рамках одной конкретной страны размеры компенсаций за одни и те же виды вреда при прочих равных не должны существенно различаться, а различия могут быть оправданы только в той степени, в которой это оправдано с моральной точки зрениями различными конкретных ситуаций. Вертикальная справедливость предполагает когерентность размеров компенсаций за разные виды вреда, с одной стороны, и представлений общества о различиях в тяжести соответствующих страданий, с другой: более тяжкие страдания должны предполагать более высокий размер компенсаций, а менее тяжкие – меньший размер компенсаций.

В российской практике в этом отношении ситуация выглядит крайне неблагополучно. Отсутствие каких-либо ориентиров приводит к абсолютной непредсказуемости судебной практики, что приводит к постоянному нарушению принципов горизонтальной и вертикальной справедливости. Более того, общее мнение состоит в том, что российские суды очень часто взыскивают крайне незначительные суммы за причинение вреда жизни и здоровью человека. Ценность человеческой жизни в России традиционно крайне низка.

Одним из часто обсуждаемых и используемых в ряде зарубежных стран способом решения данной проблемы является либо регулярное обобщение судебной статистики по вопросам определения размера размеров компенсаций морального вреда за наиболее типичные виды вреда здоровью с надеждой на то, что суды будут ориентироваться на эти статистические показатели (мягкий подход, основанный на аналогии), либо нормативное установление на уровне исходящих от государственных или высших судебных органов ориентировочных и рекомендательных размеров компенсации морального вреда и неких алгоритмов ее расчета (подход, основанный на нормировании и регламентации).

Концептуально идея нормирования имеет как своих сторонников, так и противников. Противники предлагают оставить определение размера компенсации вовсе без каких-либо ориентиров, на совести конкретного судьи, считая возможным ограничиться лишь сбором и публикацией статистики размеров присуждаемых компенсаций. Сторонники нормирования возражают, ссылаясь на то, что пассивный подход не работает, если необходимо кардинально изменить сложившийся статус-кво, которое может быть неприемлемым, и приводит к воспроизводству и легитимации сложившейся порочной практики. В то же время при попытке выработки рекомендаций по нормированию размера компенсации морального вреда возникает целый ряд важных технических вопросов: необходимо определить базовые размеры вменяемой компенсации, а также механизмы, которые позволили бы учесть специфику конкретной ситуации, но при этом в определенной степени ограничить или направить произвольное усмотрение судьи. Иначе говоря, необходимо обнаружение подхода, способного обеспечить как гибкость, так и предсказуемость и последовательность.

Все эти проблемы заслуживают серьезного обсуждения. В этой связи и организован настоящий благотворительный научно-практический круглый стол. В центре обсуждения – взыскание морального вреда в результате посягательств на жизнь и здоровье человека.

Целевая аудитория

К обсуждению приглашаются представители судейского сообщества и других органов государственной власти, ученые-цивилисты, адвокаты, корпоративные юристы, студенты и другие интересующиеся данной проблематикой юристы.

В обсуждении планируется участие следующих спикеров:

Карапетов Артем Георгиевич

д.ю.н., директор Юридического института «М-Логос», профессор Высшей школы экономики, главный редактор журнала «Вестник экономического правосудия»

Новак Денис Васильевич

к.ю.н., профессор кафедры общих проблем гражданского права Исследовательского центра частного права им.С.С.Алексеева при Президенте РФ

Фаст Ирина Александровна

адвокат, Председатель Комиссии Ассоциации юристов России по вопросам определения размеров компенсации морального вред

Эрделевский Александр Маркович

д. ю.н., главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ

Ягельницкий Александр Александрович

к.ю.н., доцент кафедры гражданского права Юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

Программа

1. Ничем не ограниченное судебное усмотрение при определении размера морального вреда с опорой на статистику присуждений vs. Нормирование размера возмещения: аргументы за и против.

2. Как определить конкретные суммы вменяемого морального вреда при выборе в пользу варианта нормирования? Возможна ли здесь опора на некие эмпирические данные (например, статистику присуждений, социологические опросы), или требуется просто конвенционально установить размер вменяемого вреда?

3. Учет специфических особенностей пострадавшего. В какой степени мы должны учитывать субъективные особенности потерпевшего, и нет ли оснований для объективизации фактора страданий? Является ли бессознательное состояние пострадавшего или его недееспособность, мешающие ощутить те или иные страдания, либо почувствовать удовлетворение в результате получения денежной компенсации, факторами, препятствующими присуждению компенсации или влияющими на снижение ее размера?

4. Должен ли учитываться период дожития пострадавшего с повреждением здоровья? Справедливо ли, что при одной и той же степени инвалидизации молодой человек получает более значительную компенсацию, чем пожилой человек, с учетом того, что молодому человеку придется испытывать страдания дольше?

5. Учет степени вины делинквента при определении размера компенсации. В какой пропорции компенсация морального вреда за умышленный деликт должна превышать компенсацию за влекущий те же для потерпевшего последствия деликт, который совершен по неосторожности или без вины?

6. Учет имущественного положения делинквента. Бедность делинквента как условие понижения размера компенсации согласно п.3 ст.1083 ГК? Возможен ли учет состоятельности делинквента как фактора, влияющего на повышение размера компенсации?

Дополнительное чтение:

Справка по размерам компенсаций за полный паралич за рубежом и в России ( А. Карапетов, И. Фаст)

Информационная справка по отдельным делам о взыскании компенсации морального вреда, в связи с совершенным уголовным преступлением (В. Белов)

Что нужно знать о компенсации морального вреда потерпевшему. // Уголовный процесс. №9. 2016

Обоснование размера морального вреда: принципы горизонтальной и вертикальной справедливости (М. Прибыткова)

Справка по расчету морального вреда в Германии (А. Пастухова)

Справка по расчету морального вреда в Англии и США (С. Будылин)

Справка по расчету морального вреда во Франции (А. Лобачева)

Методы расчета сумм возмещения нематериального вреда в Италии (Н. Артеменко)

Обсуждаемая методика расчета компенсации морального вреда (версия для обсуждения)

Доступ материалам абсолютно свободный. Если какая-то из записей покажется полезной или просто интересной, просим самостоятельно сделать любое посильное пожертвование. Это можно сделать за пару кликов вот здесь: помочь сейчас. Выкладывая записи в свободный доступ, мы рассчитываем на вашу добросовестность.

Аудиозапись

Аудиозапись презентации

Видеозапись мероприятия

Следите за анонсами круглых столов в наших соц сетях или подпишитесь на рассылку Дайджестов частного права для получения анонсов предстоящих круглых столов и конференций.

Право на компенсацию морального вреда в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи

С учетом положений статьи 19 и частей 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее — Закон № 323-ФЗ) медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения (далее — медицинские организации) несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи.

В соответствии с частью 1 статьи 151 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) основаниями для компенсации гражданину морального вреда (физические или нравственные страдания) являются действия (бездействие), нарушающие его личные неимущественные права либо посягающие на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом.

Тем самым, гражданин (пациент) вправе требовать от медицинской организации возмещения причиненного ему в результате врачебной ошибки вреда здоровью, а также компенсацию морального вреда. При причинении увечья (ином повреждении здоровья) возмещению подлежит утраченный пострадавшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные с повреждением здоровья, в частности расходы на лечение, посторонний уход, если установлено, что он нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение (п. 2 ст. 150, ст. 151, п. 1 ст. 1064, п. 1 ст. 1068, п. 1 ст. 1085, ст. 1099 ГК РФ; п. 9 ч. 5 ст. 19, ч. 2, 3 ст. 98 Закона N 323-ФЗ). Кроме того, ответственные за вред жизни пациента возмещают необходимые расходы на его погребение тому лицу, которое понесло эти расходы (ч. 1 ст. 1094 ГК РФ).

Требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены также членами семьи гражданина, которому была оказана ненадлежащая медицинская помощь, если в связи с этим они ощущают нравственные или физические страдания. Моральный вред при этом может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественной медицинской помощи, переживаниях по поводу неправильного установления диагноза и непринятия всех возможных мер для оказания необходимой и своевременной помощи (п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33).

В силу ч. 3 ст. 1099 ГК РФ моральный вред компенсируется независимо от возмещения имущественного вреда.

Компенсировать моральный вред можно во внесудебном порядке либо обратиться в суд.

Все споры, возникающие из гражданско-правовых отношений, в соответствии со статьей 22 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее – ГПК РФ) подведомственны суду.

Таким образом, за защитой своих нарушенных прав как пациента в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи, гражданин вправе обратиться в суд с исковым заявлением к медицинской организации о взыскании компенсации морального вреда.

Иск о компенсации морального вреда по общему правилу (статья 28 ГПК РФ) предъявляется в суд по месту жительства ответчика (адресу организации-ответчика). При этом, иски о компенсации морального вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, могут быть предъявлены по выбору истца также в суд по месту его жительства или по месту причинения вреда (статья 28 и часть 5 статьи 29 ГПК РФ).

Исковое заявление оформляется в соответствии с требованиями, предусмотренными статьями 131 и 132 ГПК РФ. Согласно статье 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда (п. 48 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33).

При этом истцу (пациенту) надлежит доказать наличие причиненного морального вреда действиями (бездействием) ответчика и его размер.

Требовать компенсации морального вреда можно в любом размере. При этом, в соответствии с ч. 2 ст. 1101 ГК РФ при определении размера компенсации суд принимает во внимание степень вины нарушителя, учитывает обстоятельства конкретного дела, характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями потерпевшего, а также требования разумности и справедливости. Какие-либо более четкие критерии и формулы расчетов компенсации законодательством не определены. Разрешение данного вопроса остается на усмотрение суда.

В случае обращения в суд с исковым заявлением о защите прав потребителей за неудовлетворение в добровольном порядке требований истца в связи с некачественным оказанием платных медицинских услуг в его пользу с ответчика взыскивается штраф в размере 50% от суммы, присужденной судом (п. 6 ст. 13 Закона от 07.02.1992 N 2300-1; п. 8 ст. 84 Закона N 323-ФЗ).

врачей не «выгорают». Они страдают от морального вреда

Первое мнение

Автор Саймон Г. Талбот и Венди Дин 26 июля 2018 г.

Перепечатки

Войска поддержки 1-й австралийской дивизии образуют силуэт, когда они проходят к линии фронта в Бельгии во время Первой мировой войны.
Фрэнк Херли / Архив Халтона / Getty Images

О врачах, находящихся сегодня на переднем крае здравоохранения, иногда говорят, что они идут в бой. Это удачная метафора. Врачи, как и военные, часто сталкиваются с серьезной и неосознанной угрозой своему благополучию: моральной травмой.

Моральный вред часто неправильно характеризуют. У ветеранов боевых действий диагностируется как посттравматический стресс; среди врачей это изображается как выгорание. Но без понимания критической разницы между выгоранием и моральной травмой раны никогда не заживут, а врачи и пациенты будут продолжать страдать от последствий.

Выгорание — это совокупность симптомов, включающих истощение, цинизм и снижение продуктивности. Более половины врачей сообщают хотя бы об одном из них. Но концепция выгорания плохо находит отклик у врачей: она предполагает отсутствие находчивости и стойкости — черт, которые большинство врачей отточили за десятилетия интенсивного обучения и напряженной работы. Даже в клинике Майо, которая занимается отслеживанием, исследованием и устранением выгорания уже более десяти лет, треть врачей сообщают о его симптомах.

Мы считаем, что выгорание само по себе является симптомом чего-то большего: нашей сломанной системы здравоохранения. Все более сложная сеть высококонфликтных привязанностей поставщиков медицинских услуг — к пациентам, себе и работодателям — и сопутствующие ей моральные травмы могут привести экосистему здравоохранения к переломному моменту и вызвать крах устойчивости.

Термин «моральная травма» впервые был использован для описания реакции солдат на их действия на войне. Он представляет собой «совершение, неспособность предотвратить, свидетельствовать или узнавать о действиях, которые нарушают глубоко укоренившиеся моральные убеждения и ожидания». Журналист Дайан Сильвер описывает это как «глубокую душевную рану, которая пронзает личность человека, чувство морали и отношение к обществу».

Моральный вред здоровью не является правонарушением в виде убийства другого человека в контексте войны. Он не в состоянии обеспечить высококачественный уход и лечение в контексте здравоохранения.

Большинство врачей приходят в медицину по призванию, а не по карьерной лестнице. Они идут в поле с желанием помочь людям. Многие подходят к этому с почти религиозным рвением, терпя бессонницу, потерянные годы юности, огромные альтернативные издержки, напряженность в семье, финансовую нестабильность, пренебрежение личным здоровьем и множество других проблем. Каждое препятствие предлагает урок выносливости на службе своей цели, которая, начиная с третьего года обучения в медицинской школе, остро направлена на обеспечение наилучшего ухода за своими пациентами. Неспособность постоянно удовлетворять потребности пациентов оказывает глубокое влияние на благополучие врача — это суть последующего морального вреда.

В среде здравоохранения, все более ориентированной на бизнес и получение прибыли, врачи должны учитывать множество факторов, помимо наилучших интересов своих пациентов, при принятии решения о лечении. Финансовые соображения — больниц, систем здравоохранения, страховщиков, пациентов, а иногда и самого врача — приводят к конфликту интересов. Электронные медицинские карты, которые отвлекают от встреч с пациентами и фрагментируют уход, но чрезвычайно эффективны для отслеживания производительности и других бизнес-показателей, перегружают занятых врачей задачами, не связанными с обеспечением выдающихся личных взаимодействий. Постоянный призрак судебных разбирательств заставляет врачей проводить чрезмерное тестирование, чрезмерное чтение и чрезмерное реагирование на результаты — иногда активно вредя пациентам, чтобы избежать судебных исков.

Оценки удовлетворенности пациентов, а также сайты с рейтингами поставщиков и отзывами могут предоставить пациентам дополнительную информацию о выборе врача, больницы или системы здравоохранения. Но они также могут лишить врачей возможности давать необходимые, но нежелательные советы пациентам и могут привести к чрезмерному лечению, чтобы удовлетворить некоторых пациентов. Деловая практика может побуждать поставщиков направлять пациентов в рамках их собственных систем, даже зная, что это приведет к задержке оказания помощи или что их оборудование или персонал не оптимальны.

Идти по этичному пути среди таких интенсивно конкурирующих водителей эмоционально и морально утомительно. Постоянно находиться между клятвой Гиппократа, десятилетним обучением и реальностью получения прибыли от людей в их самых больных и уязвимых местах — несостоятельное и неразумное требование. Постоянное переживание страданий, мук и утраты из-за невозможности оказать помощь, в которой нуждаются пациенты, очень болезненно. Эти рутинные, непрекращающиеся предательства заботы о пациентах и их доверия являются примерами «смерти от тысячи порезов». Любой из них, доставленный в одиночку, может исцелить. Но повторяясь ежедневно, они сливаются в моральный ущерб здравоохранению.

Медики умные, выносливые, выносливые, находчивые люди. Если бы у МакГайвера был способ выбраться из этой ситуации, работая усерднее, умнее или по-другому, они бы уже это сделали. Многие врачи подумывают о том, чтобы вообще отказаться от медицинской помощи, но большинство из них этого не делает по разным причинам: отсутствие перекрестного обучения альтернативным профессиям, долги и приверженность своему призванию. И так они и остаются — ранеными, отстраненными и все более безнадежными.

Для обеспечения того, чтобы заботливые, заинтересованные, высококвалифицированные врачи руководили уходом за пациентами, руководители системы здравоохранения должны осознать, а затем признать, что это не выгорание врачей. Врачи — канарейки в угольной шахте здравоохранения, и они убивают себя с угрожающей скоростью (вдвое больше, чем военнослужащие на действительной службе), сигнализируя о том, что с системой что-то отчаянно не так.

Простое решение, состоящее в создании программ оздоровления врачей или найме корпоративных специалистов по оздоровлению, не решит проблему. Также не будет навязывать решение поставщикам, переключая их на коллективную помощь; создание гибких графиков и резервных пулов для чрезвычайных ситуаций поставщиков; заставить врачей практиковать методы осознанности, медитации и релаксации или участвовать в когнитивно-поведенческой терапии и тренировках устойчивости. Нам не нужна команда Code Lavender, которая распространяет «информацию о профилактической и постоянной поддержке и раздает такие вещи, как ингаляторы для ароматерапии, здоровые закуски и воду» в ответ на кризисы эмоционального стресса. Такие бригады оказывают ту же поддержку, что и службы экстренного реагирования в зонах бедствия, но «зоны бедствия», в которых они работают, являются повседневными операциями во многих крупных медицинских центрах страны. Ни одна из этих мер не направлена на изменение институциональных моделей, наносящих моральный ущерб.

Что нам нужно, так это руководство, готовое признать человеческие потери и моральный вред многочисленных конкурирующих союзов. Нам нужно руководство, которое имеет мужество, чтобы противостоять этим конкурирующим требованиям и минимизировать их. К врачам следует относиться с уважением, автономией и полномочиями для принятия рациональных, безопасных, основанных на фактических данных и финансово ответственных решений. Авторитарные предписания «сверху вниз» в отношении медицинской практики унизительны и в конечном счете неэффективны.

Нам нужны лидеры, которые осознают, что забота о своих врачах приводит к вдумчивой и сострадательной заботе о пациентах, что в конечном счете является хорошим бизнесом. К старшим врачам, чьи знания и навыки выходят за рамки следующего бизнес-цикла, следует относиться с лояльностью, а не как к заменяемому, обесценивающемуся активу.

Нам также нужно, чтобы пациенты спрашивали, что лучше всего подходит для их ухода, а затем требовали, чтобы их страховая компания, больница или система здравоохранения предоставили это — цифровую маммографию, опытного хирурга, своевременный перевод, посещение без отвлечения внимания электронного здравоохранения. запись — без учета интересов субъекта бизнеса (страховой компании, больницы, системы здравоохранения или врача), преобладающего над тем, что лучше для пациента.

По-настоящему свободный рынок страховщиков и поставщиков медицинских услуг, без финансовых обязательств, навязываемых поставщикам, позволил бы обеспечить саморегулирование и оказание помощи, ориентированной на пациента. Эти цели должны быть направлены на создание беспроигрышной ситуации, при которой благополучие пациентов коррелирует с благополучием медицинских работников. Таким образом, мы можем избежать постоянных моральных травм, связанных с бизнесом здравоохранения.

Саймон Дж. Талбот, доктор медицинских наук, реконструктивный пластический хирург в Brigham and Women’s Hospital и адъюнкт-профессор хирургии в Гарвардской медицинской школе. Венди Дин, доктор медицинских наук, психиатр, вице-президент по развитию бизнеса и старший медицинский сотрудник Фонда Генри М. Джексона по развитию военной медицины.

Послушайте, как Дин рассказывает больше о психическом здоровье врачей в эпизоде «Подкаста First Opinion».

Об авторах
Репринты

Показатели морального вреда аналогичны у ветеранов боевых действий, медицинских работников, работающих с COVID-19

Стефани Вигерс

Источник/раскрытие информации

Источник:

Nieuwsma JA, et al. J Gen Intern Med. 2022; doi: 10.1007/s11606-022-07487-4.

Раскрытие информации:
Ньюсма, О’Брайен и их коллеги не сообщают о соответствующей финансовой информации.

Вы успешно добавили оповещения. Вы получите электронное письмо, когда будет опубликован новый контент.

Щелкните здесь, чтобы управлять оповещениями по электронной почте

Нам не удалось обработать ваш запрос. Пожалуйста, повторите попытку позже. Если у вас по-прежнему возникает эта проблема, свяжитесь с нами по адресу [email protected].

Медицинские работники испытали высокий уровень потенциального морального вреда во время пандемии COVID-19, который был сопоставим с уровнем среди ветеранов вооруженных сил США, служивших после 11 сентября 2001 года, согласно недавнему исследованию.

Результаты были опубликованы в Journal of General Internal Medicine.

Данные получены из: Nieuwsma JA, et al. J Gen Intern Med. 2022; doi: 10.1007/s11606-022-07487-4.

Моральная травма определяется как «психологическое, биологическое, духовное, поведенческое и социальное воздействие совершения, неспособности предотвратить или наблюдения за действиями, которые нарушают глубоко укоренившиеся моральные убеждения и ожидания», Джейсон A. Nieuwsma, PhD, , научный сотрудник Департамента по делам ветеранов и доцент кафедры психиатрии и поведенческих наук Медицинской школы Университета Дьюка, и его коллеги написали.

Большинство исследований морального вреда было сосредоточено на ветеранах вооруженных сил. Тем не менее, многие люди, в том числе Марго Л. Савой, доктор медицины, магистр здравоохранения, FAAFP, старший вице-президент по образованию Американской академии семейных врачей и член совета Healio Primary Care Peer Perspective, говорят, что моральный вред происходит среди медицинские работники в условиях пандемии.

«Моральные травмы могут быть нанесены, когда ценности и убеждения медицинских работников противоречат их действиям или тому, как они наблюдают за действиями других людей», — сказал Ньювсма в пресс-релизе. «В то время как «выгорание» часто используется для описания последствий постоянного стресса на рабочем месте, моральная травма используется для описания ущерба, нанесенного совести или личности людей, которые могут стать свидетелями, вызвать или не предотвратить действия, противоречащие их собственные моральные нормы».

Для медицинских работников это может быть связано с принятием решений или пребыванием в ситуациях, «которые отклоняются от их искренней приверженности лечению».

По словам Савойя, отсутствие надлежащих мер безопасности во время пандемии привело к моральному ущербу.

«Горе, моральная травма и неуверенность в том, заботится ли общество о том, будете ли вы жить или умрете, пока вы там, чтобы поддерживать их нужды», наносят эмоциональный урон работникам здравоохранения, — сказала она ранее в интервью.

Nieuwsma и его коллеги использовали данные опроса для сравнения моделей возможных моральных травм среди 618 ветеранов, которые были отправлены в зону боевых действий после 9/11 и 2099 медицинских работников, работавших во время пандемии. Ветераны были опрошены в рамках исследования морального вреда психического здоровья после развертывания, а медицинские работники были опрошены в рамках реестра реагирования и результатов воздействия на медицинских работников, или HERO.

Первичными исходами были потенциальные моральные травмы, вызванные другими, такие как моральные травмы, «в результате предательства авторитетной фигурой в ситуации с высокими ставками», и потенциальные моральные травмы, вызванные самим собой, или «ощущение индивидуальных проступков», исследователи написал.

В целом 46,1% ветеранов вооруженных сил и 50,7% медицинских работников указали, что они испытали возможную моральную травму по другим причинам, тогда как 24,1% ветеранов и 18,2% медицинских работников указали на возможную моральную травму, причиненную самим себе.

Факторы, способствовавшие причинению морального вреда медицинским работникам, включали игнорирование общественностью мер по предотвращению передачи SARS-CoV-2, высокую смертность среди пациентов, нехватку кадров, нормированный уход и средства индивидуальной защиты, а также политику, препятствовавшую посещению умирающих членами семьи пациентов, сообщается в пресс-релизе.

Исследователи выявили значительную связь между потенциальным моральным ущербом и более молодым возрастом, небелой расой, работой в условиях повышенного риска и воздействием COVID-19. Медицинские работники с потенциальной моральной травмой также имели значительно более высокий уровень выгорания, депрессии и более низкое качество жизни по сравнению с теми, у кого не было признаков потенциальной моральной травмы.